Помню свой разговор в 70-е годы с одним из ленинградских рабочих,
считавшим себя вполне просвещенным и интеллигентным пролетарием. Он
высказывал горячее желание увидеть, как социализм "упрется рогом в
стенку" и, соответственно, рухнет. Сегодня, когда желание того рабочего
выполнено и перевыполнено, хотелось бы его спросить: "Ну, что,
теперь-то возрадовался? Капитализм тебе больше по душе?" Или повторить
вопрос Тараса Бульбы Андрию: "Ну, что, сынку, помогли тебе твои ляхи?"
Думаю, вряд ли ответ случится однозначно утвердительный. Потому как
мечтатель о кончине социализма в СССР и близко не представлял себе
ситуацию, которая ныне стала обычным уделом рабочего человека в
капиталистической РФ. Ее очень убедительно, в цветах и красках, описали
на примере своего предприятия работники знаменитой Магнитки, а ныне ОАО
"ММК" из Магнитогорска. ().
На комбинате, ставшем частной собственностью (долгожданный для многих в
начале 90-х хозяин пришел!), мизерная зарплата, да еще и принудительные
вычеты из этого мизера. Ради наживы собственники плюют на технику
безопасности, и на предприятии одна авария сменяет другую: кладбище
активно пополняется могилами погибших рабочих. Дороговизна в столовых и
ларьки с водкой у проходных, принадлежащие тому же хозяину ОАО "ММК".
Отсутствие медицинского обслуживания при насильно взимаемых взносах на
"добровольное медицинское страхование".
Следует сказать, что ничего нового, ничего особо садистского
капиталистические "ляхи" тут не изобрели. Они просто вернули рабочего
человека к прежнему досоветскому состоянию, в полном соответствии с
концепцией "возрождаемой" под образец до 1917 года России. Об этом мы,
еще сидя за школьной партой, читали в советском учебнике истории в
разделе "Положение рабочих": рабочий день до 12 и более часов, система
штрафов, обязанность покупать дорогие и гнилые продукты в хозяйской
лавке, ранняя смерть от болезней или увечья и т.д. За одним, возможно,
исключением насчет скученной жизни в рабочих казармах. (Советские
квартиры пока имеются). Но и тут, можете не сомневаться, буржуазный
"прогресс" свое возьмет.
Другое дело, что для "мечтателей" о конце социализма из числа простых
людей это стало убийственным сюрпризом. Им как-то все представлялось
иначе и капитализм виделся в виде беззаботного и благоденствующего
общества, где даже безработный ездит на трех машинах и бодро сгребает
содержимое магазинных витрин. В общем, как "у них". Или точнее, как
буржуазная пропаганда изобразила положение "у них". Но с глупенькими
иллюзиями приходится расставаться. Приходится отдавать себе отчет, что
капитализм есть капитализм, то есть строй, превращающий всякого, кто
живет своим трудом, в бесправную скотину, помыкаемую и обираемую теми,
на кого он гнет спину. А если и существовали у капитализма какие-то
социальные ограничители гнета, то только потому, что существовал ты,
советский рабочий, и капиталист не мог допустить, чтобы его рабочий с
завистью и желанием взять пример смотрел в твою сторону. А как только
ты перестал быть советским рабочим, а стал товаром под названием
"рабочая сила", буржуй разгулялся на просторе. Повсюду. А уж в
управляемой "рыцарями разбоя" России тем паче.
Правда, к досаде российской буржуазии, время на дворе все-таки не
такое, чтобы рабочий люд можно было превратить, по образцу рабов
Древнего Рима, совсем уж в "орудие говорящее" Мучительно медленно,
непоследовательно, но рабочий класс России обретает свой голос.
Некоторые на тернистом пути обретения этого голоса уже сделали пару
шагов, некоторые еще топчутся в самом начале.
Когда один из лидеров профсоюза горняков заявляет, - "Пусть отдадут
шахты китайцам, корейцам, кому угодно. Но пусть рабочие сами поставят
условия, на которых полезут под землю. А вы, господа прокуроры,
министры и депутаты, добейтесь, чтобы владельцы шахт, в первую очередь,
заботились о наших гражданах", - мы видим, что тут мало даже самих
начатков классового сознания. Свои беды выводят из плохого хозяина
шахты и желают быть проданными хорошему. Нет понимания, что рабочим
противостоит весь класс хозяев, а порядок, при котором предприятие
может продаваться в частные руки, исключает для работающих возможность
определять условия, на которых они станут трудиться; их определит
покупатель-капиталист и, естественно, в свою пользу. Упования на
прокуроров с министрами тоже показательны; значит, до осознания, что в
условиях буржуазного государства позаботиться об интересах рабочих
могут только сами рабочие, дело не дошло.
Рабочие с Магнитки несколько ушли вперед. Они уже осознают, что частное
владение средствами производства несет беду и кабалу - "наш комбинат
работает не ради людей, а ради обогащения хозяев". Но панацею видят,
помня о социалистических временах, в возврате предприятия в руки
государства. А что государство при капитализме есть лишь совокупный
распорядитель делами капиталистов, не учитывают. Такому государству
попади в руки Магнитка, оно через короткое время снова превратит ее в
АО или ООО для очередного паука-прихватизатора. Поэтому когда
председатель независимого рабочего профсоюза со Всеволожского "Форда"
заявляет "профсоюзы придут в политику!", это все-таки ближе к истине.
Отсюда еще очень далеко до постановки задачи взятия политической власти
пролетариатом, но присутствует понимание, что не прокуроры с
министрами, а лишь политические представители рабочего класса, вплоть
до его партий, могут отстаивать интересы и проводить его линию в
органах власти.
Таким образом, поднимающиеся на борьбу рабочие более всего нуждаются в
формировании своего классового сознания и классовом просвещении. Никто
лучше коммунистов с такой функцией не справится. Но при условии
определенных корректив в сложившуюся систему пропаганды. Определенный
крен в сторону историзма, - при социализме все было хорошо - при
капитализме все стало скверным, - сегодня цели не достигает. Ведь те из
рабочих, что прежде желали социализму "упереться в стенку", имели в
виду не социалистический общественный строй вообще, а тот его
хрущевско-брежневский образчик, что интенсивно разлагался у них на
глазах. Тот социализм было бы и неверно брать за эталон, поскольку
именно из него выросли ноги у реставрированного российского капитализма
со всеми его дикостями и мерзостями. В самом деле, не из Вашингтона же
нам привезли такое "счастье"; сами его вырастили и выпестовали.
Классовое просвещение российского пролетариата, как и во времена первых
рабочих кружков в России, можно базировать только на конкретных
примерах жизни сегодняшних заводов и фабрик. Наталкивая на тот вывод,
что враждебную силу хозяев не одолеть, если не взять на вооружение
марксизм-ленинизм. А он есть ничто иное как учение о социалистическом
общественном строе.
