Для дворника Николая выпавший ночью снег оказался полной неожиданностью. Поэтому Николай стоял на тротуаре, опершись на древко лопаты, и, с видом обиженного ребенка, заглядывал в лица проходящих мимо людей. Не найдя понимания своего горя, Николай сделал несколько движений лопатой. На асфальте показалась проплешина. Дворник посмотрел на нее равнодушно, достал из кармана папиросы и спички, немного призадумавшись о чем-то, закурил.
Затягиваясь, он мысленно клял зиму, которая приходит так внезапно, причем в самый неподходящий момент, когда так тяжело после вчерашнего возлияния. Проклинал он и этот, невесть взявшийся откуда-то, снег. А ведь Николаю было за что его ненавидеть: ведь снега бывает так много, он может падать день и ночь напролет, а он, Николай, должен каждое утро, а то и день, разгребать снежные завалы. Дворник с укоризной смотрел вслед прохожим, которые безжалостно, не обращая внимания на его душевные муки, затаптывали снег, делая труд еще более тяжелым и, соответственно, ненавистным.
То ли дело – лето. О! Об этом времени года Николай мог говорить бесконечно. Нам, жителям двора, кажется, мол, взял в руки метлу, да и гоняй себе пыль по тротуару. Ан нет! Для Николая его летняя работа – как некий ритуал. С метлой он обращался также как с собственной женой. Поговаривали, что дворник даже разговаривает с ней.
Однако, - зима. Вырвавшись из объятий собственных мыслей, Николай опять увидел белое полотно, покрывавшее тротуар. Неотвратимость работы угнетала все больше и больше. Дворник просил неведомые силы пожалеть его и еще немного отсрочить этот каторжный труд. И (что вообще невероятно!) он был услышан. Буквально, представляете, всего через каких-то несколько минут от одного из жильцов поступило предложение опохмелиться.
Утро приобретало новый смысл.